2 А.В.Чаянов Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации

предпринимателю, предположим, к одному из разжившихся мастеров-маслоделов, который организует предприятие своей единоличной волей и со всеми другими персонажами наших рисунков находится в антагонистических отношениях.

Таким образом, несмотря на то что наш завод остался нетронутым, работы на нем не прекращались, технически он был при всех четырех фазах своего существования тем же самым: между персонажами рисунков, также неизменными во всех четырех случаях, слагаются совершенно различные отношения, и экономическая природа каждого из четырех вариантов весьма неоднородна с другими. Защищаются также и неодинаковые интересы. Крестьянское маслодельное товари­щество стремится продать масло как можно дороже и заплатить по возможности меньше рабочим. Трудовая артель получает оплату своего труда в зависимости от разницы дешевой покупки и дорогой продажи. Потребительское общество стремится получить наиболее дешевое масло, а потому понижают в пределах, ему доступных, плату за молоко и за труд. То же самое стремится сделать капиталист, доби­вающийся к тому же высоких продажных цен на масло.

Таково различие в природе и в интересах различных видов коопе­рации. Сторонники единства кооперативного движения думают слить три первых типа или по крайней мере первый и третий в одно предпри­ятие. Возможно ли это?

Эти интересы настолько различны, что весьма многие попытки слить организационно разные классовые виды кооперации обычно приводили к плачевным результатам и ставили на очередь вопрос возможности единства кооперативного движения.

Как-то один средневолжский губернский союз кооперативов, южные кооперативы которого производили хлеб и покупали валенки, а северные производили валенки и покупали хлеб, задумал произвес­ти внутрикооперативный обмен в целях взаимной выгоды. Через три года после начала операции нам пришлось встретить руководителей союза и спросить их о судьбе начинания. "Дела идут хорошо, - был ответ. - Свои валенки продаем в Москву, а для себя валяный товар покупаем в Казани. Хлеб южных уездов гоним на Москву, а для северян покупаем в Вятке". "А внутрикооперативный обмен?" Собе­седник только рукой махнул. Была совершенно ясна выгодность существующей комбинации.

Нам думается, что описанный случай может быть до некоторой степени ответом на поставленный вопрос о единстве кооперативного производства.

Крестьянская и городская кооперации могут не только не враж­довать и вести взаимные торговые операции, но даже быть объединяе­мы на съездах и в общих организациях идейного или финансового порядка; но интересы, ими защищаемые, настолько противоположны, что их нельзя объединить в одной организации, воля которой неизбеж­но будет ослаблена внутренними противоречиями противоположных интересов, соединенных в одно целое.

264

Таковы общие соображения, заставляющие нас признать, что сельскохозяйственная кооперация представляет собою экономическое явление, только внешне и формально тождественное другим видам кооперации, но по природе своей глубоко от них отличающееся и нуждающееся в самостоятельном изучении.

Необходимо подчеркнуть, что все изложенное нами было рассмот­рено в плоскости народного хозяйства классового общества, находя­щегося в фазе капиталистического развития.

Изложив это понимание, мы подошли к основному, самому глав­ному и самому важному вопросу сегодняшнего дня и должны уяснить себе:

1) какие внутренние изменения должны произойти в процессах вертикальной концентрации земледелия и, в частности, в ее коопера­тивных формах при замене речсима капиталистического общества режимом переходной системы государственного капитализма и впос­ледствии режимом социалистической организации производства;

2) нужны ли нам в нашей сегодняшней организационной работе над крестьянским хозяйством методы вертикальной концентрации и в каких формах?

Не нужно большого Труда, чтобы ответить на этот второй из пос­тавленных вопросов.

Поскольку организационное овладевание процессами сельскохо­зяйственного производства возможно только при замене распыленно­го крестьянского хозяйства формами производства концентрирован­ного, мы должны всячески развивать те процессы деревенской жизни, которые ведут к этой концентрации.

Путь горизонтальной концентрации, с которым обычно связывают у нас представление о крупной форме производства в земледелии, в стране мелкого крестьянского хозяйства исторически должен мыс­литься в формах стихийной дифференциации крестьянских хозяйств, образования из беднейшей части их пролетарских кадров, выпадения середняков и концентрации производства в зажиточных группах, строящих его на капиталистических началах и привлечении наемного труда. Этот процесс должен был бы при своем развитии привести к постепенному созданию крупных и технически достаточно хорошо организованных хозяйств, которые в известный момент образования социалистического хозяйства могли бы быть национализированы и образовали бы собою систему фабрик зерна и мяса.

Само собою понятно, что в условиях советской деревенской политики при наличии нашего земельного кодекса и вообще режима национализации земель этот путь отпадает совершенно. Исторически развитие пролетаризации крестьянства ни в коем случае не может входить в состав элементов советской политики. В процессе револю­ции мы не только не могли концентрировать в производственные крупные единицы распыленные земли, но исторически вынуждены были распылить значительную- часть земельного фонда старых круп­ных хозяйств.

Сообразно этому единственной формой горизонтальной концент­рации, которая в настоящее время может иметь место и фактически происходить, является концентрация крестьянских земель в крупные производственные единицы в формах всякого рода сельскохозяйст­венных коллективов, в виде сельхозкоммун, артелей и товариществ по совместной обработке земель, поскольку, конечно, они создаются на крестьянских землях, а не на базе принятия в эксплуатацию ста­рого имения.

Процесс этот, как мы увидим ниже, протекает в значительных размерах, но все же не имеет и не может иметь того массового масшта­ба, на котором можно было бы строить всю политику концентрации сельскохозяйственного производства. Поэтому главнейшей формой проведения концентрации в области крестьянских хозяйств может быть только путь концентрации вертикальной и при том в ее коопера­тивных формах, так как только в этих формах она окажется связанной органически с сельскохозяйственным производством и может полу­чить надлежащий по глубине захват.

Иначе говоря, единственно возможный в наших условиях путь внесения в крестьянское хозяйство элементов крупного хозяйства, индустриализации и государственного плана - это путь кооператив­ной коллективизации, постепенного и последовательного отщепления отдельных отраслей от индивидуальных хозяйств и организации их в высших формах крупных общественных предприятий.

Изложенное понимание сельскохозяйственной кооперации при­дает ей значение едва ли не единственного метода вовлечения нашего сельского хозяйства в систему государственного капитализма. А это в настоящее время представляет собою основную нашу задачу.

Сельскохозяйственная кооперация возникла у нас задолго до революции. Она существовала и существует в ряде капиталистических стран. Однако и у нас до революции, и во всех капиталистических странах она представляла собою не более как приспособление мелких товаропроизводителей к условиям капиталистического общества, не более как оружие в борьбе за существование. Никакого нового общественного строя она не представляла и не могла представлять, и все надежды многих кооперативных идеологов были в этом отноше­нии утопичны.

Положение вещей совершенно изменяется, поскольку вместо обстановки капиталистического общества система сельскохозяйствен­ной кооперации с ее общественными капиталами, высокой концентра­цией производства, при плановом характере работы попадает в усло­вия социалистического общества или по крайней мере существующей у нас системы государственного капитализма. В этом случае именно благодаря высокой вертикальной концентрации и централизации кооперативной системы она в лице своих центров смыкается с руково­дящими органами государственного хозяйства и из простого оружия мелких товаропроизводителей, созданного ими в борьбе за существо­вание в капиталистическом обществе, превращается в одну из глав­

266

ных слагающих социалистической системы производства. Говоря иначе, из технического орудия социальной группы или даже класса она превращается в одну из основ хозяйственного уклада ново/о общества.

Этот процесс перерождения внутреннего социально-экономическо­го содержания кооперативного движения при замене политического господства капитализма властью трудящихся масс с особенной яс­ностью был освещен в предсмертных статьях В. И. Ленина о коопера­ции, в которых он, отмечая вышеизложенное значение кооперации в системе государственного капитализма, предвидит в дальнейшем возможность перерастания этой переходной формы и заключает свои рассуждения указанием, что "строй цивилизованных кооперативов при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией - это есть строй социализма".

Это понимание народнохозяйственного значения сельскохозяйст­венной кооперации в сущности предопределяет собою основную линию нашей земледельческой политики.

При национализации земли и политическом господстве трудящих­ся масс эта система хозяйства, вводимая через союзы кооперативов и кооперативные центры в систему планового государственного хо­зяйства, может быть признаваема тождественной социалистической организации земледелия.

Таково происхождение новых форм земледелия, построенного по принципу вертикальной концентрации. В своем настоящем положении кооперативное движение в разных районах находится в различных фазах своего постепенного развития, в то время как в некоторых губерниях СССР мы видим перед собою только первые зачатки сбыто­вой и закупочной кооперации, такие районы, как знаменитая Шун-генская волость, Боровичско-Валдайский, Великие Соли, Бурцеве и Курово Московской губернии, дают нам примеры глубочайшего проникновения элементов кооперативной концентрации в самую толщу сельскохозяйственного производства и сбыта. Внимательно следя за их развитием, мы можем в некотором отношении проследить мощные контуры новых форм организации будущего земледелия.

Глава II. ЗНАЧЕНИЕ КООПЕРАЦИИ

В ОРГАНИЗАЦИИ КРЕСТЬЯНСКОГО ХОЗЯЙСТВА

Намеченные нами в предыдущей главе широкие народнохозяйст­венные перспективы, намечающиеся для развития сельскохозяйствен­ной кооперации, не могут быть нами до конца поняты и конкретизи­рованы, пока мы не ознакомимся с самим крестьянским хозяйством, являющимся базой для кооперативного строительства и в своем совре­менном виде исходным материалом для всех мероприятий по орга­низации нашего земледелия.

Несмотря на то что о крестьянском хозяйстве, особенно русском,

267

за истекшие пятьдесят лет было очень много сказано и написано, мы, в сущности говоря, только за самое последнее время начинаем посте­пенно выделять из необъятного моря общих идей и полемических выпадов ряд общепринятых, добытых эмпирически, многократно проверенных и доказанных положений, которые по мере своего накопления обещают нам дать объективную теорию крестьянского хозяйства.

Во всяком случае мы уже и теперь можем установить некоторый круг положений, достаточный по крайней мере для того, чтобы конк­ретизировать и ориентировать социально нашу кооперативную теорию.

Крестьянское хозяйство, взятое в целом, как некий социальный пласт представляет собою весьма сложное явление, весьма неоднород­ное по своему составу.

Еще в конце прошлого столетия земские статистики, с легкой руки Шликевича, стали применять к разработке статистических материалов подворных переписей метод группировки хозяйств по размерам землепользования каждого из них, по посевной площади и по налич­ности скота. В результате этих группировок оказалось, что кресть­янские хозяйства чрезвычайно разнообразны по своим размерам и в их среде наряду с мельчайшими карликовыми хозяйствами встречают­ся хозяйства средние и очень крупные, в 5-6 раз превосходящие по своей площади величину хозяйства своих соседей.

Многие из земских статистиков, малоискушенные в изучении организационных основ крестьянского хозяйства, не обратили долж­ного внимания ни на то, что при общинном строе землепользования размеры земельной площади хозяйств строятся по числу душ, работни­ков или едоков, ни на то, что такое же расслоение было обнаружено группировками в крестьянских хозяйствах, описанных Румянцевской и другими переписями XVIII века, поспешили признать это, тогда еще только статически установленное, расслоение крестьянской массы за проявление динамического процесса горизонтальной концентрации в русском сельском хозяйстве. С этой точки зрения посевная группиров­ка вскрывала социальную дифференциацию крестьянских хозяйств и обнаруживала в лице многосеющих крестьян зачатки деревенского капитализма, а малосеющих - пролетаризирующиеся кадры деревни.

Эта точка зрения, весьма правдоподобна при поверхностном наб­людении деревни, держалась в экономической литературе долго и упорно, направляя экономическую мысль на бесплодный путь иссле­дований.

Только за последние годы трудами Н. Н. Черненкова, Г. И. Баски-на, Г. А. Кущенко и других статистиков было показано, что посевная группировка как таковая не может служить орудием для вскрытия социальной дифференциации деревни, что она во многом отражает собою демографический процесс роста семей, обеспечивающих себе соответствующее нарастание земельной площади общинными переде­лами и арендой.

Малая пригодность посевных группировок для изучения социаль­

268

ного строения деревни отмечалась и рядом марксистских экономис­тов, из которых наиболее резкую критику мы находим у Я. А. Яковле­ва в его работе, посвященной критике хлебофуражного баланса, опубликованного ЦСУ. *

Постепенно стало складываться убеждение, что социальное строе­ние деревни и процессы развития в ней капитализации должны изу­чаться не на основе косвенных группировок по размерам хозяйства, а прямым изучением капиталистических отношений з деревне.

Первым на этот путь встал В. Г. Громан, который в статистических переписях по Пензенской губернии ставил перед собою группировки по отношению найма; к таким же группировкам прибег при исчисле­нии трудоЕых норм землепользования и Н. П. Макаров, и, наконец, летом 1925 г. для выяснения этих отношений в современной деревне был произведен ряд экспедиций Научно-исследовательского институ­та сельскохозяйственной экономии.

Материалы, собранные этими экспедициями, позволяют нам установить шесть основных социальных типов крестьянских хозяйств.

1. Классическое кулацкое хозяйство, которое может вести свое земледельческое предприятие и без наемного труда, но центр тяжести доходов коего лежит в торговых оборотах, ростовщическом кредите и, как частный случай, в сдаче на кабальных условиях инвентаря и других средств производства малоимущим хозяйствам. Источником капиталистического дохода здесь являются или торговая прибыль и сверхприбыль, или же доходы от обращения капиталов в чужом предприятии.

Возникающие на этой почве социальные отношения между кресть­янскими хозяйствами могут быть изображены следующим графи­ком II.

График II. Социальные отношения кулацкого хозяйства с другими кресть­янскими хозяйствами

269

Развитие этого типа хозяйств в разных районах и в разные эпохи различно. В о[5щем по численности такие хозяйства немногочисленны, по своему же влиянию они представляют в деревне крупную силу.

2. Хозяйства, не занимающиеся ни ростовщичеством, ни торговлей, но долженствующие быть причисленными к полукапиталистичесгсим, потому что в своем сельскохозяйственном или кустарном производст­ве обычно наряду со своим трудом они постоянно и в большом коли­честве используют наемный труд в целях получения от этого исполь­зования предпринимательского дохода.

Социальные отношения, возникающие на этой почве, графически могут быть выражены следующим образом (график III).

Хозяйства этого типа особенно развиты в многоземельных экс­портно-товарных районах (табак, пшеница, огороды и пр.). В этих районах они численно выше первого типа, но по социальному влиянию всегда стоят ниже, а иногда сами являются предметом эксплуатации со стороны кулацких хозяйств.

3. Хозяйства, не прибегающие к найму или другим формам капиталистической эксплуатации, ведущие свои хозяйства трудом своей многочисленной семьи, хорошо снабженные средствами произ­водства и потому развивающие объем хозяйственной работы, иногда не уступающей второму типу, особенно при применении сложных машин и трактора.

Хозяйства этого типа, особенно часто создающиеся при общинном строе в старых, сложных патриархальных неразделившихся семьях с женатыми сыновьями, составляют большую долю хозяйств многосею-щих групп. Такие хозяйства в страдную пору, сенокос или при вывоз­ке навоза иногда в помощь семье используют поденный наем. Капита­листической эксплуатации такие хозяйства обычно подвергаются

ХОЗЯЙСТВА,БЕРУЩИЕ НА ПРОКАТ С.-Х. ИНВЕНТАРЬ

ХОЗЯЙСТВА СЕМЕЙ, ЧЛЕНЫ КОТОРЫХ   НАНИМАЮТСЯ В СРОКОВЫЕ И СЕЗОННЫЕ РАБОТЫ

График III. Социальные отношения полукапиталистического хозяйства с другими крестьянскими хозяйствами

270

только в порядке рыночных отношений или промыслового отхода отдельных его членов.

4. Хозяйства, не нанимающие рабочей силы и сами не нанимающие­ся в другие хозяйства, но в силу малочисленности состава семьи, рабочих рук или недостатка средств производства или земли не могущие развить мощные хозяйства третьего типа. Хозяйства этого типа являются наиболее распространенным типом трудовых хозяйств нашей деревни.

Помимо обычных форм рыночной эксплуатации, они нередко эксплуатируются хозяйствами первой группы в форме сдачи им инвентаря и рабочего скота и даже оказании им ростовщического кредита.

5. Хозяйства, которые благодаря недостаткам в землепользовании или средствах производства или, наконец, по каким-либо другим причинам некоторую часть своей рабочей силы отдают в наем хозяйст­вам второй группы или другим нанимателям. Несмотря на отчуждение части своей рабочей силы, хозяйства тем не менее не прекращают вести полного сельскохозяйственного предприятия с развитой товар­ной частью его.

Этот тип хозяйств, если не причислять к нему хозяйств с промыс­ловым отходом, развивается параллельно с развитием хозяйств второго типа и является весьма часто объектом всех перечисленных нами видов эксплуатации. Графически он уже учтен в вышепомещен-ных графиках.

6. Пролетарские хозяйства, главным доходом которых является доход от продажи своей рабочей силы, то есть заработная плата. Хозяйства эти имеют тем не менее свои земледельческие хозяйства обычно очень небольшие и, как правило, почти всегда потребительс­кие, то есть натуральные, без продажи сельскохозяйственных про­дуктов.

Необходимо отметить, что при разработке изложенной классифи­кации нами не принимался к учету отход на промысловые заработки и домашние кустарные промыслы. Это было допущено нами потому, что в*тех районах, где они развиты, эта форма использования рабочей силы отдельных членов семей бывает свойственна в равной мере всем шести нашим типам крестьянских хозяйств.

К глубокому сожалению, мы не имеем ни в современной, ни тем более в довоенной нашей статистике и статистике Запада достаточных данных для количественного выражения значения перечисленных типов в составе деревни. Единственными данными, которыми мы располагаем, являются данные о проценте хозяйств, имеющих наем­ных рабочих по данным ЦСУ (динамическая перепись-1924 г.):

Области

%

Области

X

1. Крайне-Северная

2. Северная

2,0 1.6

3. Северо-Западная

4. Западная

1,6 1,0

271

5. Московско-промышленная

6. Центрально-Земледельческая

7. Волжско-Камская

8. Уральская

9. Башкирия

10. Волжская

11. Нижне-Волжская

12. Крым

1,9 0,6 0,6 1,6 1,0 0,8 0,8 0,6

17. Туркестан

18. Белоруссия

19. Закавказье

20. Украина

16. Дальний Восток

14. Киргизия

15. Сибирь

13. Северный Кавказ

1,2 1,6 2,8 1,6 1,6 1,6 1,6 0,6

К сожалению, мы не располагаем никакими массовыми данными о сдаче инвентаря и рабочего скота и тем более о ростовщических операциях. По наблюдениям Волоколамской экспедиции 1925 года, именно эти формы капиталистической эксплуатации получили в северной деревне наибольшее распространение. Так, например, из обследованных экспедицией хозяйств 27,3 % пользовались чужим инвентарем.

В заключение нашей характеристики различных социальных типов крестьянских хозяйств необходимо отметить и то существенно важное обстоятельство, что все перечисленные нами типы весьма редко встречаются в массе в чистом виде. Чаще всего хозяйства, пользую­щиеся наемной рабочей силой, в свою очередь нанимаются на работы; хозяйства, получающие кредит на ростовщических условиях, на таких же условиях сдают в пользование свою сеялку или рандаль.

Эта путаница настолько сильна, что при разработке материалов Волоколамской экспедиции 1925 г. ее руководители (Я. Анисимов, И. Верменичев и К. Наумов) выдвинули, исходя из идеи Л. Н. Крицма-на, следующий хотя и очень условный, но дающий любопытные резуль­таты прием количественной характеристики социальной природы каждого хозяйства.

Для социальной характеристики крестьянских хозяйств выделили два круга элементов - элемент найма и элемент пользования чужим капиталом. Капиталистические элементы строения хозяйства измеря­лись ими процентом чужого труда к общей его массе в хозяйстве и процентом ссуженного на сторону капитала как в форме денег, так равно и сдачи в наем средств производства (инвентарь и пр.). Для получения коэффициента капиталистичности хозяйства проценты эти суммировались.

Для учета степени пролетаризации хозяйства производили обрат­ный учет.

Получившийся ряд коэффициентов показал, насколько глубоко элементы капиталистической эксплуатации развиваются в некоторых хозяйствах льняного района.

Произведя путем установления шести вышеописанных типов хозяйства характеристику социального состава нашей деревни, мы можем теперь перейти к основному вопросу о том, какое значение для каждого из этих типов будет иметь сельскохозяйственная кооперация и какое место будет занимать в составе кооперативной работы каждый из установленных нами типов.

272

Является совершенно очевидным, что первый тип как таковой не только не может войти своими специфическими элементами в коопе­ративную работу, но и является в отношении ее резко антагонис­тичным. Кредитная, сбытовая и машинная кооперация как раз стре­мятся изъять из его рук его основные функции. Недаром кредитная кооперация Германии выросла и окрепла как раз на прямой борьбе с ростовщиками. Во всех этих отраслях успех кооперативной работы есть уничтожение первого типа хозяйств нашей классификации. Говоря иначе, хозяйства первого типа остаются и должны остаться за бортом кооперативного движения. Точно так же за бортом движения останется и шестой, наиболее пролетаризированный тип хозяйства. Он останется за бортом не потому, чтобы он и кооперация были антогонис-тичны, а потому, что в хозяйствах этого типа нет предмета для участия в кооперации. Их ничтожное и вдобавок потребительское хозяйство не дает в их руки ничего для сбытовой кооперации, ничтожность посевной площади делает ненужным применение машин, объем же закупок и кредита не окупит собою паевого взноса в кооператив. Поэтому их активное участие в кооперации возможно только при их подвижке из шестого,типа в пятый тип, что иногда возможно при оказании им кооперативного кредита.

Все остальные группы, то есть подавляющее большинство хозяйств нашей деревни, имеют достаточные, но различные объекты для кооперативной работы.

Правда, в отношении пользования сложными машинами, а отчасти и в отношении закупки средств производства и даже первичной переработки сельскохозяйственного сырья хозяйства второго и треть­его типов благодаря значительности своих размеров могут легче обойтись без кооперации, чем хозяйства четвертого и пятого типов. Но, с другой стороны, принимая во внимание то обстоятельство, что для участия в кооперативной работе как для взноса пая, так равно и для работы с кооперативом нужен все же некоторый уровень матери­ального благосостояния и некоторая устойчивость хозяйства, что задерживает вовлечение в кооперативное движение наиболее слабых хозяйств четвертого и пятого типов, мы должны ожидать равномерно­го участия в кооперации тех и других типов крестьянских хозяйств.

Принимая же во внимание большее предпринимательское чутье хозяев второго и отчасти третьего типов, динамически следует ожи­дать даже, что они более рано вступят в кооперативную сферу, чем хозяйства мелкие.

Эмпирические материалы нам это в некоторой степени подтверж­дают, поскольку вообще современное состояние изучения социального строения деревни это допускает. Так, например, по недавно опублико­ванным работам И. Ф. Гриценко, А. А. Минина и других, мы видим следующий процент участия крестьянских масс в кооперативном движении по разным группам размеров хозяйств (динамическая перепись 1924 г., табл. 1).

Как видно из приведенных данных, в кооперации принимают

18—1575

273

1. Социальный состав кооперированных крестьянских хозяйств СССР (1924 г.).

Десятин посева

Из ста хозяйств данной группы состоят членами сельхозкоопе-рации, % Десятин посева

Из ста хозяйств данной группы состоят членами сельхозкоопе-рации, %

Число коров,гол. Из ста хозяйств данной группы состоят членами сельхозкоопе-рации,%

Десятин посева Из общей массы коопериро­ванных хозяйств имеют дан­ную посевную площадь, % Десятин посева Из общей массы коопериро­ванных хозяйств имеют дан­ную посевную площадь, %

Число коров, гол. Из общей массы коопериро­ванных хозяйств имеют дан­ное количество коров, %

О

2,5

10,1-13,0

9,1

0

3,2

10,1-13,0 4,1'

Группы по посевной площади на одно хозяйство

0,1-1,0        1,1-2,0        2,1-3,0        3,1-4,0 2,8 3,2 3,9 4,0

13,1-16,0      16,1-19,0      19,0-22,0     22,1-25,0 9,6 10,3 10,7 11,0

Группы по числу коров на одно хозяйство

0

3,8

1

3,9

2

6,6

3

5,7

Группы по посевной площади на одно хозяйство

0,1-1,0        1,1-2,0        2,1-3,0        3,1-4,0 9,5 16,8 17,3 13,0

13,1-16,0      16,1-19,0      19,1-22,0      22,1-25,0 1,8 0,9 0,5 0,3

Группы по числу коров на одно хозяйство

0 16,1

1

55,7

2 22,3

участие наиболее многосгющие хозяйства и хозяйства, имеющие среднее количество коров. Принимая во внимание, что коровностъ является лучшим, чем посевная площадь, показателем достатка, следует признать, что цифры подтверждают наши предположения.

Принимая, однако, во внимание незначительное количество многосеющих хозяйств вообще и подавляющее численное превос­ходство хозяйств средних групп, мы должны признать, что внутри кооперации так же, как и в общей массе хозяйств, преобладают сред­ние слои (см. табл. 1).

Конечно, приведенные нами количественные группировки, осо­бенно посевная, как мы уже отмечали, далеко не достаточны для социально-экономической характеристики кооперированных хо­зяйств, однако уже и они дают нам основание считать, что при подав­ляющем превосходстве средних слоев деревни в кооперации прини­мают участие и все другие слои.

Таким образом, мы видим, что социальной базой сельскохозяйст­венной кооперации являются две основные группы крестьянских хозяйств:

хозяйства, построенные на привлечении в большей или меньшей степени наемного труда, в целях получения от его эксплуатации предпринимательского дохода, в чистом виде хозяйства, построенные исключительно на наемном труде, - эти хозяйства в дальнейшем мы будем наименовать капиталистические товарные хозяйства (II тип);

хозяйства, построенные в подавляющей части производимых в них работ на труде семьи хозяина без привлечения наемного труда с предпринимательскими на него расчетами, в чистом виде хозяйства, совершенно не привлекающие наемного труда и не нанимающиеся сами; эти хозяйства в дальнейшем мы будем называть семейными-товарными хозяйствами или просто товарным крестьянским хозяйст­вом1 (III, IV и V типы).

Между этими типами существует немало переходных, и е чистом виде капиталистически товарное хозяйство в русском крестьянском быту в настоящее время встречается крайне редко; однако оба типа являются основными направлениями хозяйственной организации крестьянского двора.

Было бы в высшей степени ошибочным смешивать эта два типа хозяйств, так как каждый из них имеет свои организационные особен­ности и нередкие отличия в хозяйственном поведении.

Для рассмотрения нашей основной темы нет особенной нужды в деталях анализировать организационную структуру каждого из этих типов.

Наши читатели, желающие более глубоко ознакомиться с организа-

'Хозяйства натурального типа, поскольку дело идет об изучении кооперации, совер­шенно не могут быть объектом нашего анализа, так как натуральное хозяйство не знает кооперации в современном смысле этого слова.

275

18*

ционными отличиями этих двух типов, могут почерпнуть желаемые сведения из ряда специальных исследований1. Поэтому в настоящей книге мы ограничимся только теми важнейшими сопоставлениями, которые нужны нам для дальнейшего изложения.

Основными элементами организации капиталистического товарно­го хозяйства являются: 1) валовой доход хозяйства, 2) материальные издержки производства, затраченные натурой, деньгами и амортиза­ционными отчислениями, 3) заработная плата, реально уплачиваемая рабочим. Валовой доход за вычетом материальных издержек произ­водства и заработной платы, то есть за покрытием авансированного капитала, дает 4) чистый доход, являющийся единственной предпри­нимательской целью хозяйства. Этот чистый доход, так же, как и другие элементы капиталистического хозяйства, не связан с трудовой деятельностью семьи хозяина и зависит при прочих равных условиях только от размеров авансированного в хозяйстве капитала.

Благодаря этому, теоретически говоря, размеры капиталистическо­го хозяйства могут быть расширяемы путем найма новых и новых рабочих беспредельно, а уровень интенсивности хозяйства, подбор культур и отраслей, слагающих его организационный план и их соче­тание, всецело определяется тем влиянием, которое они могут оказать на высоту чистого дохода (точнее даже ренты, то есть чистого дохода за вычетом обычных процентов на авансированный капитал).

Товарное семейное хозяйство складывает свою организацию несколько иначе, основными элементами для него являются: 1) тот же валовой доход, 2) те же материальные издержки, но вместо реально уплачиваемой заработной платы мы имеем прилагаемый натурой труд своей семьи, не связанный ни с какими реальными материальными затратами.

Поэтому никакого реально выделяемого, материально ощущае­мого чистого дохода в семейном хозяйстве мы обнаружить не можем. Единственной реальностью остается валовой доход. Если из этого валового дохода вычесть сумму реальных материальных затрат, обращаемую на воспроизводство капитала и авансируемую на произ­водство следующего года, то в распоряжении хозяйствующей семьи остается сумма, могущая быть направленной или на личное потребле­ние, или на капиталонакопление. Эту сумму проф. Э. Лаур обозначил как оплату труда крестьянской семьи (Arbeitverdienst). Эта-то сумма вместе с возможностью ежегодного полного воспроизводства мате­риального капитала и является целью семейного хозяйства. Здесь, пользуясь терминами обычной политической экономии, интересы крестьянина как предпринимателя и интересы его как рабочего неотъемлемо и нераздельно сливаются в одно целое.

Основы организации семейного товарного хозяйства можно почерпнуть из книг: Н. П. Макаров "Организация хозяйства". — М., 1925; А. В. Чаянов "Организация кресть­янского хозяйства". — М., 1925. Для изучения организации капиталистического товарного хозяйства можно воспользоваться любым курсом организации крупного хозяйства.

276

Ввиду того что в семейных товарных хозяйствах все работы выполняются руками самой семьи, общая масса затрачиваемого труда и, следовательно, весь объем хозяйства при условии достаточного снабжения средствами производства определяется размерами семьи, то есть числом ее рабочих рук (по крайней мере в пределе). Необходи­мо, однако, считать, что в данном случае вопрос идет об определении предельного максимально возможного объема хозяйства, к кото­рому стремится хозяйство. Реальный же объем хозяйства обычно отстает от предельного ввиду обычной у нас для крестьянского хо­зяйства недостаточности капиталов и средств производства1.

Таковы организационные схемы хозяйств обоих типов. В условиях относительного земельного простора, при котором семейные хозяйства смогут более или менее полно реализовать свои рабочие силы, оба типа хозяйства будут мало чем отличаться в своем хозяйственном поведении2, так как высокая оплата каждой единицы труда совпадает с высокими чистыми доходами.

Однако положение дел начинает изменяться, коль скоро мы переносим свое наблюдение в районы аграрного перенаселения, то есть в такие районы, в которых исторически образовавшееся коли­чество крестьянского населения значительно превышает то количест­во рабочих рук, необходимых для обработки земель при наивыгод­нейшем с точки зрения чистого дохода уровне интенсивности сельско­го хозяйства.

Капиталистическое хозяйство, если бы оно могло оказаться в таких условиях, просто рассчитало бы излишних для него рабочих; хозяйство же семейное, не могущее приложить свой труд к обработке небольшого своего надела, попадает в иные условия, и так как кресть­янин самого себя в своем собственном хозяйстве рассчитать не может, то он попадает в вынужденное состояние частичной безработицы. Если сообразно окружающей обстановке нет никакого выхода из создавше­гося положения в виде заработков, промыслов или возможности путем аренды увеличить свое землепользование, то положение хо­зяйствующей семьи становится вдвойне тягостным, рабочие руки пребывают в вынужденном безделии, а потребительский бюджет семьи резко сокращается и стимулирует хозяина к поискам какого-либо выхода из создавшегося положения.

В этих-то условиях и начинает сказываться отличие семейного

"Факторы, определяющие объем семейного хозяйства, крайне сложны и читателей, желающих ознакомиться с этим вопросом, мы направляем к третьей главе нашей книги "Организация крестьянского хозяйства". — М., 1925.

Различия всегда будут обусловливаться необходимостью для трудового хозяйства более равномерного распределения затрат труда по месяцам года и возможностью для больших по размеру капиталистических предприятий использовать выгоды крупного хозяйства (сложные машины и пр.).

277

хозяйства от капиталистического, интересы наибольшего валового дохода, интересы получения наибольшей годовой оплаты труда начинают перевешивать интересы наивысшей оплаты каждой единицы этого труда.

Неудовлетворенные потребности и избыточный труд, не находя­щий себе никакого иного приложения, начинают давить на хозяйство, заставляя его находить на той же площади новые и новые объекты приложения труда, хотя бы и ценою сильного снижения оплаты каждой единицы прилагаемого труда.

Поэтому нередко бывает, что занятие, признающееся невыгодным капиталистическим хозяйством, признается выгодным семейным товарным хозяйством, и обратно.

Постараемся, например, уяснить себе, почему за последние деся­тилетия перед войной крестьянские хозяйства Тверской и Смоленской губерний весьма охотно и усиленно расширяли посевы льна, в то время, когда капиталистическое помещичье хозяйство почти совсем воздерживалось от льняных посевов.

Следующая таблица дает нам расчет доходов и расходов десятины льняного посева сравнительно с таким же расчетом по посеву овса.

Примерные издержки производства и доходность гектара льна и овса (ва своей земле):

Расходы Овес Лен

Семена, работа лошади и прочее 15 руб. 15 руб.

Работа людей 20 руб. 80 руб.

(20 раб. дн.) (80 раб. дн.)

Все-о расходов 35 руб. 95 руб.

Валовой доход 45 руб. 100 руб.

Чистый доход 10 руб. 5 руб.

Для хозяйства нетрудового, построенного на наемной рабочей силе, посевы овса, несомненно, выгоднее посевов льна, ибо прибыль от овса на десятину вдвое выше; а если мы ее учтем в процентах на затраченный предпринимателем капитал (в процентах к расходам), то разница в пользу посевов овса будет еще более значительна, так как чистая прибыль к затраченному оборотному капиталу для посевов овса будет 28,6 %, а для льняных посевов - всего только 5,3 %.

Поэтому совершенно понятно, почему капиталистическое хозяйст­во чуждалось льняной культуры, и при сельскохозяйственной пере­писи 1916 г. обнаружилось, что из всей площади льняных посевов только 3,1 % падала на долю помещичьего хозяйства.

Для хозяйства же крестьянского, находящегося в состоянии аграрного перенаселения, льняные посевы могут оказаться предпочти­тельнее, чем посевы овса, так как они дают возможность наиболее полно использовать рабочую силу семьи, позволяют ей с той же самой десятины получить в оплату своего труда 85 руб. взамен 30 руб., даваемых овсом.

278

Правда, прилагая 80 рабочих дней своего труда к десятине льна, крестьянин получает за каждый свой рабочий день оплату ценностью полученного продукта в 1 руб. 06 к., в то время как рабочий день, приложенный к посеву овса, оплачивается в полтора рубля.

Несомненно, если бы крестьянин мог расширить свои посевы в пять раз и весь свой труд использовать в применении к посевам овса, то ему не было бы никакого расчета заниматься разведением льна.

Однако вся беда в том, что в районах аграрного перенаселения засевать только овсом ничтожные крестьянские наделы означало обрекать себя на вынужденную безработицу в течение большей части года. Каждому, кто наблюдал крестьянское хозяйство аграрно-пере-населенных районов, ясно, что его надел при существующем трехполь­ном способе ведения хозяйства не только не может прокормить хозяйствующей семьи своими урожаями, но и не может использовать даже половины ее рабочих рук.

Различные статистические исследования установили, что обычно крестьянская семья на своих землях может использовать при обычном трехполье от одной пятой до одной четверти всего своего рабочего времени, которым оно располагает, и далеко, конечно, не в состоянии покрыть полученными'от земли доходами всех расходов, необходи­мых ей для поддержания своего существования.

Поэтому крестьянское хозяйство, располагая свободной рабочей силой и далеко недостаточным запасом средств существования, естественно, стремится найти приложение своему незанятому труду, чтобы так или иначе увеличить свою годовую выручку.

В поисках приложения труда хозяйство часто не останавливается перед очень низкой оплатой труда и считает для себя приемлемыми даже такие хозяйственные занятия, которые при расчете карандашом на бумаге и при оценке труда семьи по обычным заработным платам не только не приносят никакой прибыли, но дают как будто бы несомнен­ный убыток.

Тем не менее крестьяне идут на такие работы, уплачивают убыточ­ные арендные цены, занимаются невыгодными кустарными промысла­ми и сеют на своих полях такие посевы, которые требуют очень много труда, дают с десятины высокий валовой доход, но весьма низко оплачивают каждый приложенный к ним рабочий день. Само собой разумеется, что все это предпринимается в том случае, когда кругом нет другого, более выгодного приложения труда.

Само собою понятно также, что никто от такого положения вещей в восторг придти не может. Аграрное перенаселение и сопутствующие ему явления - один из самых тяжких бичей нашего народного хо­зяйства. Борьба с ним, так же, как и с экстенсивным разложившимся трехпольем в его районах, является очередной задачей нашей эконо­мической политики.

Однако необходимо все же отметить, что бедой и язвой в данном случае является факт аграрного перенаселения с сопутствующими ему обстоятельствами, а вовсе не способность крестьянского хозяйства

279

приспособляться к этому бедствию. Эту гибкость и приспособляемость крестьянского хозяйства к самым тягостным условиям существования мы должны считать весьма ценным свойством его хозяйственной организации.

Эта сопротивляемость спасает крестьянское хозяйство не только в случаях аграрного перенаселения, но и при резких колебаниях рыноч­ной конъюнктуры, нацело разоряющих капиталистические организо­ванные предприятия. Предположим, капиталист-предприниматель предполагает засеять на арендованной земле пять гектаров овса и желает выяснить выгодность намеченного предприятия.

Его хозяйственный расчет сложится примерно так:

Расход (руб.)

Аренда 5 га х 16 руб. 80

Семена 50

Уборка (100 раб. дн. X 1 руб. 20 коп.) 120

Работа лошадей 30

Амортизация и другие накладные 40 расходы

Всего расходов 320 Приход (руб.)

88 квинталов* овса по 375,0 коп. 330

48 квинталов соломы по 62,5 коп. 30

Всего прихода 360

Чистый доход 40

*1 квинтал = 100 кг (для Франции, Португа­лии, некоторых стран Латинской Америки соот­ношение другое). — Прим. составителя.

Наличность чистой прибыли в 40 руб., составляющей около 12 % на затраченный капитал (320 руб.), делает операцию выгодной, и пред­приниматель, несомненно, попытается осуществить ее на деле, так как всякое иное помещение капитала, вклад в банк или в процентные бумаги, даст значительно меньший барыш (5-7 %).

Дело примет совершенно иной оборот, если цена овса будет не 375 коп., а, положим, 312,5 коп. за квинтал.

Тогда расчет примет следующий вид:

Доход от посева 305 руб.

Расход 320 руб.

Убыток 15 руб.

Несомненный и весьма заметный убыток сделает в глазах предпри­нимателя невыгодным разбираемое нами предприятие, и он откажется

280

от высева овса на аренде, не имея никакой возможности провести его безубыточно.

Совершенно иначе построит свой расчет крестьянская семья, для которой главнейшей задачей является не процент на сравнительно ничтожный капитал, а оплата годового труда.

Сообразно этому совершенно по-другому сложится для нее расчет выгодности тех же пяти десятин посева овса на арендованной земле:

1) крестьянская семья вложит в них 100 рабочих дней;

2) кроме того, уплачивая за аренду, семена, работу лошадей и другие расходы, она израсходует 200 руб.;

3) при цене овса в 375 коп. она получит 360 руб.;

4) вычитая произведенные материальные издержки из доходов, семья в результате своего труда пол/чит 160 руб.;

5) эти 160 руб. представляют собою оплату 100 рабочих дней, затраченных семьей на посев овса; следовательно, один рабочий день, вложенный в это занятие, оплатился 1 руб. 60 коп.

Вот эту-то оплату своего рабочего дня крестьянин и должен сопос­тавлять с другими возможными оплатами его в других занятиях. И он будет считать посевы овса для себя выгодными только тогда, когда убедится, что никакое другое занятие не даст ему оплаты его труда выше 1 руб. 60 коп.

Таким и только таким мерилом и определяется для крестьянина выгодность возможных занятий. Если земледельческое хозяйство оплачивает его работу положим в 80 коп., а промыслы - в 1 руб., то совершенно очевидно, что ему некогда будет заниматься сельским хозяйством.

Этим же мерилом пользуется крестьянин для сравнения выгод­ности отдельных культур и занятий в своем собственном хозяйстве.

Нужно ли говорить, что подобный способ определения выгоднос­ти может привести к совершенно обратным выводам против рассуж­дений предпринимателя-капиталиста.

Так, например, мы убедились, что при цене овса в 50 коп. пред­приниматель не имеет выгоды сеять его на арендованных землях. Посмотрим, может ли его сеять крестьянин, для чего повторим при­веденный расчет:

1) крестьянская семья вложит 100 рабочих дней;

2) кроме того, произведет издержек на аренду, семена и прочее 200 руб.;

3) при цене овса в 312,5 коп. она получит 305 руб.;

4) вычитая произведенные материальные издержки из дохода, семья получит 105 руб.;

5) 105 руб. являются оплатой 100 рабочих дней; следовательно, один рабочий день, приложенный к овсяным посевам, оплатится 1 руб. 05 коп.

Возможна ли и приемлема, ли для крестьянского работника оплата труда в 1 руб. 05 коп. за рабочий день?

281

Нет, если для него возможны иные заработки, дающие более вы­сокую оплату.

Несомненно, да, если других, более выгодных, заработков нет.

Говоря иначе, там, где в капиталистически организованном предприятии появляется отрицательная величина убытка, разлагаю­щая материальные капиталы хозяйства, в семейном крестьянском хозяйстве мы имеем дело со снижением уровня потребления, иногда, правда, чуть ли не до уровня голода.

Никто, конечно, не может приветствовать крестьянских голодо­вок; но нельзя не признать, что в жесточайшей экономической борьбе за существование умеющий голодать является наиболее приспособ­ленным.

Важно только, чтобы руководители экономической стратегии сделали излишним это последнее средство. Во всяком случае отмечен­ная нами сопротивляемость семейного хозяйства, даже не требующая своих крайних, голодных форм проявления, объясняет нам живучесть и удивительную возрождаемость крестьянского хозяйства в различ­ные критические периоды его исторического существования.

Таково одно из качеств семейного товарного хозяйства. Мы твердо рассчитываем, что развитие агрономической техники, насыще­ние крестьянского хозяйства капиталами, его индустриализация и механизация, правильно организованное переселение и, наконец, развитие кооперации сделают со временем излишним проявление этого качества; но все-таки не должны упускать из виду, что во время тех многочисленных экономических кризисов, которые еще придется пережить нашей кооперации, эта исключительная сопротивляемость крестьянских хозяйств не раз позволит переложить экономические удары с самого кооперативного аппарата на его крестьянскую базу и тем спасти себя от неизбежной гибели и оплатить издержки произ­водства описанной нами в первой главе новой народнохозяйственной системы.

Таковы свойства одного из типов крестьянских хозяйств, на которых базирует свое строительство сельскохозяйственная коопе­рация; другой тип, построенный на более или менее развитой эксплуа­тации наемного труда, в годы тяжелых кризисов должен опираться на запасные капиталы и фонды; но зато он как располагающий большими размерами производства получает возможность использовать преиму­щества крупного хозяйства и дать в нормальные годы большие массы однородного продукта, производимого по низким себестоимостям.

Таковы качества того исходного социально-экономического мате­риала, на который опирается сельскохозяйственная кооперация в своем строительстве.

Какое же организационное значение сама кооперация имеет для вышеописанных хозяйств?

Оба описанные нами типа хозяйств - капиталистически-товарный и товарный крестьянский, отличные друг от друга по описанным нами способам хозяйственного расчета и вытекающим отсюда составом

2S2

культур и отраслей, а также степени их интенсивности, - в техни­ческой организации самого производства мало отличаются друг от друга и могут быть нами рассматриваемы совместно.

Производственная организация всякого сельскохозяйственного предприятия почти всегда, за исключением некоторых специальных видов хозяйств, начинается с определения объема хозяйства, выра­жаемого в конце концов в форме установления определенной земель­ной территории хозяйства.

Для крупных земледельцев земельная площадь сама по себе являлась исходным данным; для предпринимательского капиталисти­ческого хозяйства определяющим фактором является размер аванси­рованного капитала, а для семейного крестьянского хозяйства, если оно не было зажато в твердые земельные рамки надела, налич­ностью и семьи, и капитала.

Во всяком случае так или иначе определенный объем хозяйства в конце концов переводился на язык числа гектаров. Только, опреде­лив площадь, можно было технически приступить к организации хозяйства. Первым шагом в этой работе являлось определение направ­ления хозяйства, то есть для товарного хозяйства - тех основных товаров, изготовление которых по наличной рыночной конъюнктуре, положению хозяйства относительно рынков и, естественно, истори­ческой обстановке наиболее выгодно для хозяйства. Определив основные свои рыночные задания или, как это принято обозначать, товарный концентр, хозяйство должно их уравновесить с двумя другими вспомогательными концентрами - кормовым и потреби­тельским, или точнее с той их частью, которая в хозяйстве должна производиться натурой, то есть для которых внутрихозяйственная себестоимость ниже покупных цен.

Установив ориентировочно соотношение этих концентров и тем дав грубую организационную схему хозяйства, можно приступить к предварительной организации территории, то есть разделить террито­рию хозяйства на угодья, лес, выгон, луг и пашню, а последнюю на предполагаемые клинья - зерновой, прядильный, кормовой, пропаш-ный и прочие.

Сделав эту наметку, можно приступить к организации полеводст­ва, установлению севооборота, состава культур и сметы посева и урожаев; определив элементы полеводства, делают расчет тяги, то есть определяют количество живых и механических двигателей и напря­жение их работы, потребное для обработки поля с некоторой норма­тивной накидкой на другие угодья; получив состав рабочего скота, сопоставляют потребное ему количество кормов с наличным запасом кормов хозяйства (кормовой концентр). Получившаяся, таким обра­зом, разница составляет собою базу для продуктивного скотоводства, • которое в случае нужды спешно пополняется покупными кормами как для увеличения общего по хозяйству количества кормовых единиц, так и для приведения к норме соотношения в общей кормовой массе белков и углеводов; получив кормовой состав и исходя из него,

283

организуем животноводство; закончив организацию скотоводства, мы можем перейти к учету навоза, его распределению и вообще организации удобрения; после чего становится возможным и органи­зация специальных отраслей - огорода, сада и коноплянника. Таким образом, заканчивается организация всех продуктивных отраслей и мы можем произвести подсчет всех затрат труда, которые они потре­буют, распределение этого труда во времени и степень его механиза­ции; исчислив потребное количество рабочей силы, мы тем самым в отношении семейного хозяйства получаем контрольную цифру, сопос­тавляя которую с наличностью рабочих сил хозяйства, получаем убеждение о возможности или невозможности для нею осуществить разработанный организационный план. Далее следует организация инвентаря, технических производств (главным образом первичной переработки продуктов сельского хозяйства: маслоделие, переработка льна и пр.), построек и управления хозяйства. Этим заканчивается техническая организация хозяйства, выражаемая в натуральных величинах. Она нередко проверяется особым расчетом статистики хозяйства, то есть анализом оборота питательных веществ, выясняю­щим, не является ли разработанный план хищническим и истощающим землю.

Окончив натурально-техническую организацию хозяйства и проделав контрольный экономический расчет в виде построения финансового плана хозяйства, организатор переходит к окончательно­му экономическому расчету хозяйства путем построения сметы хозяйства и предполагаемого годового отчета хозяйства.

Таков почти обязательный ход развития хозяйственных расчетов в том случае, если организационный план строится сознательно, если же этот план, как это имеет место в подавляющем большинстве крестьянских хозяйств, вырабатывается подобно видам животного царства путем длительного стихийного отбора наиболее приспособ­ленного, то и в таком случае рассмотренные нами отношения сущест­вуют в хозяйстве объективно без всякого субъективного осознания.

Крестьянин ведет всегда свое хозяйство по определенному орга­низационному плану, часто его совершенно не осознавая, подобно тому, как мольеровский Журден сорок лет говорил прозой, не догады­ваясь об этом.

В результате изложенных или им подобных рассуждений об экономических и природных условиях существования хозяйства слагаются весьма разнообразно для разных районов и для разных социальных групп соотношение отраслей хозяйства и весь вообще его организационный план.

Примером такого сложного организационного плана может слу­жить график IV, наглядно представляющий хозяйственный оборот С1аробельского крестьянского хозяйства Харьковской губернии.

График IV дает весьма наглядное представление о годичном обороте ценностей в среднем крестьянском хозяйстве Старобельского уезда. Начиная обзор графика с левой стороны, мы видим сгруппи-

284

ЛЕСОВОДСТВО

it

ПОЛЕВОДСТВО

Начальные элементы производства

общие расходы

стоимость работы людей

стоимость работы

животных натурой

деньгами помимо общих расходов |

ОГОРОДНИЧЕСТВО

Г~—1   В итоге пр лес 6 6 получено ценности

пр оюр

44 85  | ПТИЦЕВОДСГВО g

гтгт:

пр птлц 31 80

СКОТОВОДСТВО

сено с арендованных угодий

График IV Схема хозяйственного оборота среднего крестьянского хозяйства Старобельско го уезда Харьковской губернии (1910)

рованные в вертикальный столбец все начальные элементы произ воцства (общие по хозяйству расходы, затраты работы животных и людей, материальные затраты натурой и деньгами). Каждой из этих категорий расхода присвоены свои условные штриховки, из которых обозначение денежных элементов сохранено и для приходных статей. Высота каждого раздела столбика пропорциональна сумме трат на хозяйство по этому разделу; масштаб для определения цифрового значения стоимости трат дан на правой стороне графика. В дальней­шем все эти расходы распределяются по отдельным отраслям хозяйст­ва и, сочетаясь с данными о валовых доходах, дают группы столбиков, из которых каждая соответствует одной отрасли хозяйства. Боль­шинство этих групп находится между собою в некоторой связи. Осно­вой всего графического построения является группа полеводства. Начальными элементами его являются различные расходы на сумму 306,27 руб.; означенная сумма ценностей, пройдя через производитель­ный процесс, обозначенный 'на графике двумя вертикальными черта­ми, приносит продуктов полеводства на общую сумму 585,63 руб., что и изображено соответствующим столбиком.

285

Полученный таким образом продукт частью продается (залито черным), частью поступает в распоряжение хозяина, частью же снова поступает в производство и передается (пунктирными чертами) в группу птицеводства и группу скотоводства. Под столбиками поле­водства находится группа стобликов, соответствующая обороту ценности в луговодстве.

Из полученного на 32,7 руб. сена небольшая часть продается, все же остальное (пунктирными чертами) передается скотоводству. Скотоводство, получив от луговодства и полеводства кормовые запасы, присоединяет к ним натуральные расходы на пастуха, стои­мость работы, затраченной на уход за скотом, часть общих расходов и все денежные расходы по скотоводству. Этот столбик представляет собой все ценности, затраченные на скотоводство; пройдя через производительный процесс, они приносят продукта всего на сумму 284,35 руб., что приводит к убыточности скотоводства.

Точно таким же образом построена группа столбиков птицеводст­ва. Группы лесоводства и огородничества стоят вне связи с остальны­ми группами. Крайний правый столбик указывает сумму ценностей, полученную в итоге всех производительных процессов; так как все столбики, начерченные в одном масштабе, то график позволяет анали­зировать не только организацию каждой отрасли хозяйства, но и срав­нивать относительное значение и взаимную связь этих отраслей. Со­вершенно другую картину дают нам два других графика, показываю­щие соотношение отраслей в чисто льноводном волоколамском хозяй­стве и товарном молочном хозяйстве вологодского уезда, построены нами как оборот материальных ценностей без учета труда (графику).

В первом мы видим, что товарный концентр хозяйства базируется исключительно на полеводстве, а во втором - почти исключительно на животноводстве. Весьма различно строится состав и двух других кон­центров - потребительского и кормового, и слагается относительная доходность отраслей.

Расчленяя каждое из звеньев приведенных планов на их техничес­кие элементы, мы увидим, что земледельческое производство слагает­ся из многочисленных технических процессов, которые имеют различ­ную природу и могут быть разделенными нами на следующие катего рии:

1) механические процессы, связанные с земельным пространством (обработка почвы, посев, перевозки, уборка урожая, перегоны скота и пр.);

2) биологические процессы растениеводства и животноводства (произрастание растения, лактация коров, нагул мяса и пр.);

3) механические процессы первичной переработки получаемсго сырья (молотьба, сливкоотделение, приготовление масла, трепка льна и пр.);

4) хозяйственные операции, связывающие хозяйство с внешним миром (покупка и продажа, кредитные отношения и пр.).

Технически каждый из них должен быть по своим заданиям одина­

286

ков как в крупном, так равно и в мелком хозяйстве, однако одни более совершенно удаются хозяйству крупному, другие же - более совершенны в хозяйстве мелком.

Из процессов первой категории значительное большинство не зави­сит в своем выполнении от размеров хозяйства, некоторый перевес в употреблении сложных машин имеет хозяйство крупное, а во внутри­хозяйственном транспорте - хозяйство мелкое.

Процессы второй категории значительно лучше удаются мелкому хозяйству, так как они требуют большого внимания и индивидуализи­рованного ухода; единственно, что лучше для крупного хозяйства, -это процессы племенного животноводства, так как содержание пле­менных производителей не под силу мелким хозяевам.

Все процессы третьей и четвертой категорий значительно лучше могут быть организуемы в наиболее крупных формах.

Подробный анализ отмеченных нами у разных технических отрас­лей хозяйства различных тенденций в сторону укрупнения и в сторону уменьшения приводит к выводам исключительной важности для на­шей кооперативной теории.

В настоящее время можно считать установленным работами Науч­но-исследовательского института сельскохозяйственной экономии над определением оптимальных размеров сельскохозяйственных пред­приятий, результаты которых мы частью изложили уже в первой нашей главе, что для сельскохозяйственного предприятия наиболее важными являются не самые крупные и не самые мелкие размеры, а некоторые средние - оптимальные, при которых уравновешиваются выгоды и недостатки мелкого и крупного земледельческого хозяйст­ва. Нами было показано, что для каждой системы хозяйства свойстве­нен свой оптимальный размер предприятия.

Все эти вычисления делались нами для всего сельскохозяйствен­ного предприятия в целом. Однако дальнейший анализ показал, что если расчленить организационный план хозяйства на отдельные отрас­ли, то для каждой отрасли можно будет определить свой, ей только присущий уровень оптимальных размеров: для луговой продукции мы будем иметь свой оптимум, для полеводства - свой и притом для зер­новых культур - один, пропашных - другой, семенной продукции -третий, для разных форм переработки - различный для каждой и, как правило, весьма высокий и т. п.

Говоря иначе, оптимум размеров, исчисленный для всего хозяйст­ва в целом, вовсе не является оптимумом для каждой из его отраслей и для получения наибольшего эффекта от применения идеи оптимума к организации хозяйства в земледелии нам необходимо забыть о един­стве земледельческого хозяйства, организационно расчленить органи­зационный план сельскохозяйственного предприятия на основные его звенья и каждое звено организовать отдельно и самостоятельно в раз­мерах, соответствующих его специфическому оптимуму.

Эта теория, выдвинутая нами несколько лет тому назад и получив­шая название теории дифференциальных оптимумов, на первый

288

взгляд кажется парадоксальной и невозможной к выполнению.

Тем не менее, просматривая практику кооперативного строитель­ства, не трудно видеть, что наша теория именно в ней и находит свою полную реализацию.

Можно даже сказать, что теория дифференциальных оптимумов есть основная организационная идея кооперирования сельского хо­зяйства и только в кооперации и могущая найти свое осуществление.

Благодаря возможности технического расчленения отдельных звеньев своего организационного плана крестьянскому хозяйству удалось все те механические и хозяйственные операции, в которых технический оптимум был выше размеров крестьянского хозяйства, выделить от остальных и совместно с другими такими же хозяйствами организовать их на степень крупного производства и притом именно в оптимальных размерах в кооперативной форме.

Все же те операции, в которых оптимум не превышал размеров крестьянского хозяйства, оставались всецело в руках семейного хо­зяйства.

Таким образом, из первой категории технических процессов выде­лялось пользование машинами и двигателями в особое машинное товарищество; из второй - отбор скота и регулирование норм его кормления; из третьей - переработка молока в масло и организовыва­лось в соответственные кооперативы. Почти вся четвертая категория хозяйственных процессов организовывалась целиком кооперативно в виде закупочных и потребительских товариществ, товариществ по сбыту и кредитных кооперативов.

При этом необходимо отметить, что все процессы, организуясь, кооперативно, не теряли своей хозяйственной связи с материнским хозяйством и переносили на кооператив все те особенности хозяйст­венной организации и ту же исключительную выживаемость, которую мы вскрыли в крестьянском хозяйстве.

Капитал в кооперативе играет такую же служебную роль, как и в семейном хозяйстве. Размер кооперативного предприятия, подобно крестьянскому хозяйству, определяется не размером наличного капи­тала, а потребностями объединенных хозяйств.

Потребительский и закупочный кооперативы не могут иметь бо'ль-шие обороты, чем закупочная сила их членов, маслодельный завод в своих размерах определяется количеством молока у членов, обороты кредитного товарищества соответствуют кредитному обороту членов ит. д.

Само построение кооператива, определение выгодности или невы­годности его действий так же измеряется не стремлениями к получе­нию максимальной прибыли на вложенный в предприятие капитал и не интересами кооперативного учреждения как такового, но трудовы­ми доходами членов, получаемыми ими через кооператив и интереса­ми их хозяйств.

Кооператив будет весьма-фолезен, если он даже вовсе не будет приносить никакой чистой прибыли как предприятие, но зато увели-

19—1575 289

чит доходы своих членов. И обратно, кооператив будет вреден, если, например, он дает 10 тыс. прибыли, но благодаря его неумелому веде­нию крестьяне недополучат 40 тыс. своего трудового дохода. Успех кооперации измеряется ростом доходов ее членов, а не прибылями самого кооператива, есть доход его членов и больше ничего.

Природа кооперации как составной слагающей семейного хозяйст­ва особенно наглядна при анализе сравнительной выживаемости кооперативного и капиталистического предприятия. Мы склонны утверждать, что кооператив вообще ни в каких случаях не может понести убыток как таковой. Представим себе, например, кооперацию по сбыту яиц.

Частный торговец, ведущий яичную торговлю, закупает яйца для того, чтобы их перепродать по бопее высокой цене. В случае же, если после закупки им товара цены на яйца на рынке значительно понизят­ся, то, будучи вынужденным продать их дешевле цен закупки, част­ный торговец потерпит на своих операциях убыток. В ином положении кооператив. Он никакой торговлей не занимается, товара не покупает и для него разница между покупной и продажной ценой значения не имеет. Кооперация есть организованный сбыт произведений труда крестьянина, и если на яйца произойдет понижение цен, то это будет означать, что крестьянские хозяйства, продающие свои продукты через кооператив, получат более низкую оплату труда и благодаря особен­ностям крестьянского хозяйства ни аппарат кооператива, ни аппарат крестьянского хозяйства от этого может и не пострадать.

Таковы основания, заставляющие нас признать, что сельская кооперация самодовлеющего существования не имеет, но является коллективно организованной частью семейного производства, живу­щего одной жизнью с материнским организмом.

В одной из своих работ профессор А. И. Чупров как-то заметил, что в отношении земледелия идея кооперации имела не меньшее значе­ние, чем все крупнейшие технические завоевания. Действительно, мы может признать, что стихийно сложившийся прием расщепления орга­низационного плана на отдельные группы процессов и организации каждой из них именно на тех экономических и технических степенях крупности, которые оптимальны для данных процессов, дал сельскому хозяйству наиболее идеальный хозяйственный аппарат.

Вышеизложенное очерчивает нам значение кооперации в крестьян­ском хозяйстве и в то же время указывает на пути изучения этого народнохозяйственного явления и его систематизации.

В сущности говоря, никакая классификационная система не может претендовать на абсолютную истинность, никакая классификация не может быть правильной, она может быть только наиболее простой или наиболее удобной с точки зрения тех заданий, которые перед ней ста­вятся. Поэтому мы готовы признать правильными все классификации, если они удовлетворяют тем целям, которые стояли перед их автора­ми.

Рассматривая раскинувшийся перед нами поток кооперативного

290